Население Монголии

Монголия — почти однонациональная, страна, более 90% ее населения составляют монголы и слившиеся с ними тюркские по происхождению группы, говорящие на диалектах монгольского языка.

Монголы принадлежат к центрально-азиатскому типу большой монголоидной расы. Для данного антропологического типа характерны круглый массивный че­реп, резко уплощенное, широкое и высо­кое лицо, высокие глазницы, слабо вы­ступающий широкий нос. К этому же антропологическому типу относятся про­живающие в Монголии буряты, урянхайцы и казахи.

В Монголии насчитывается около 20 монгольских и немонгольских по проис­хождению этнических групп, среди кото­рых ведущее место принадлежит халха (халхасцам, халха-монголам). Они со­ставляют основное ядро монгольской на­ции и в силу своей численности, и потому, что все про­чие, значительно более мелкие народы и этнографические группы консолидиру­ются вокруг халха, постепенно утрачивая отличия от них в языке и культуре. Не­большие группы южных монголов (харчины, чахары, тумэты, узумчины) и обо­собленные в прошлом хотогоиты, сартулы, дариганга практически уже слились с халха. В этногенезе халха приняли уча­стие как древнемонгольские (борджигин, горлос, олхонуд и др.), так и немонголь­ские (тангуты и др.) племена и роды. Как этнос халха известны с XVI в. Территория их формирования — междуречье Онона и Керулена. В настоящее время халха рас­селены по всем аймакам страны, но наи­более сконцентрированы в восточных, центральных и южных.

В западных аймаках страны — Убсунурском, Кобдоском, Баян-Улэгэйском — проживают дербэты, баяты, захчины, торгуты и олеты. Все они потомки западных монголов — ойратов. В их эт­ногенезе принял значительное участие тюркский компонент, что до сих пор прослеживается в некоторых элементах мате­риальной и духовной культуры. Дербэты (включая вошедших в их состав хошутов и хойтов) и олеты восходят к реальным племенам XIII—XIV вв., захчины пред­ставляют собой искусственное этниче­ское образование конца XVII в., создан­ное джунгарскими ханами для охраны своих границ от маньчжурских войск. Отсюда и этноним «захчин», что означает «окраинные». Этнонимы «торгут» и «баят» этимологически восходят к со­циально-административной терминоло­гии XIII—XIV вв.: первый термин обо­значал дневную стражу дворца, второй — личную дружину хана. Сейчас эти этниче­ские группы все более и более сближа­ются с халха. Кроме собственно монголов в Монголии проживают и другие группы населения, говорящие на монгольских языках.

Буряты (46 тыс. чел. по переписи 1979 г.) расселены в северных аймаках страны: Восточном, Хэнтэйском, Цент­ральном и некоторых сомонах Хубсугульского, Булганского, Селенгинского айма­ков. Одна часть их издавна населяет доли­ны Селенги и Онона, другая сравнительно поздно перекочевала из Забайкалья и Тункинской долины. Для бурят уже в дореволюционное время были характер­ны сравнительно высокий уровень веде­ния скотоводческого хозяйства (заготов­ка кормов, строительство зимних загонов для скота), в отдельных хозяйствах испо­льзование сенокосилок, сепараторов, строительство деревянных домов, зачатки земледелия и т. д. Буряты Монголии и сейчас сохраняют свое этническое своеобразие, хотя язык их в значительной степени халхаизирован. Близка к бурятам по языку, культуре и происхождению группа баргутов, прикочевавшая в 1947 г. из Северо-Восточного Китая и проживающая ныне одним сомоном в Восточном аймаке.

Урянхайцы (21 тыс. чел. по переписи 1979 г.) не представляют собой единой этнической группы. К ним относятся алтайские урянхайцы, урянхайцы мончак, хубсугульские урянхайцы и цаатан. Этногенетически все они восходят к различным группам тувинцев, в различной степени ассимилировавшихся с монголами. Наиболее многочисленные из них алтайские урянхайцы расселены в горных долинах Монгольского Алтая — в Кобдоском и Баян-Улэгэйском аймаках. По языку и культуре они сейчас почти не отличаются от групп западных монголов, среди которых проживают. Урянхайцы мончак живут в тех же аймаках по соседству с алтайскими урянхайцами и казахами. В их языке много заимствований из казахского.

В районе оз. Хубсугул проживают хубсугульские урянхайцы. Наиболее обособлены и сохраняют свою специфику тувинцы-оленеводы, называемые монголами цаатан. Их всего две сотни человек. Говорят они на диалекте тувинского языка, но владеют также и дархатским говором монгольского языка.

Дархаты — один из самых интересных малых народов Монголии. Они населяю Дархатскую котловину Хубсугульского аймака. Этноним «дархат» известен с XVII в. До революции дархаты считались крепостными духовного ведомства Богдо-гэгэна. В этногенезе дархатов принимали участие самодийские, тюркские, монгольские компоненты. Язык их довольно близок к западномонгольским диалектам.

Самая крупная немонгольская этническая группа Монголии — это относящиеся к тюркским народам казахи (по переписи 1979 г. 84 тыс. человек). Проживают они в Баян-Улэгэйском аймаке. Язык их входит в кыпчакскую группу тюркской семьи языков. На территорию Монголии казахи прикочевали в середине XIX в. из районов Черного Иртыша и верховьев Бухтармы. Государство помогает казахам сохранить свою самобытную национальную культуру и язык: на казахском языке ведется преподавание в школах, издается аймачная газета, работает аймачный радиоцентр и издательство. В то же время в культуре казахов Монгольской республики много монгольских заимствований.

Из прочих этнических групп следует указать русских, китайцев, хотонов, хамниган. Русское население Монголии — потомки староверов, купцов, мастеровых интеллигенции (фельдшеров, врачей учителей), прибывавших в Монголию со второй половины XIX в., — живет в основном в городах. Китайцы также живут главным образом в городах и поселках Центрального, Селенгинского, Кобдоского, Восточного аймаков, зани­маются огородничеством и ремеслами. Многие китайцы и русские владеют мон­гольским языком. Хотоны — омонголившиеся тюрки, попавшие на территорию Монголии в ходе маньчжуро-джунгарской войны и связанных с ней перемеще­ний населения.

Хамниганы — омонголившиеся тун­гусы, перешедшие от оленеводства к кочевому скотоводству, — проживают по соседству с бурятами, многое в куль­туре усвоили от них.

Монгольская Республика яв­ляется, таким образом, страной одной ведущей нации. Все ее народы, говорящие на монгольских языках, консолидируют­ся в единую социалистическую нацию, некоторые из них сохраняют языковые и культурные особенности. В основу государственного языка Монголии лег халхаский диалект, на котором гово­рит значительная часть населения страны. Известно несколько видов монгольской письменности. Древнейшая из них, старо­монгольская письменность, была создана в XIII в. на основе заимствованного у уйгуров алфавита. С некоторыми изме­нениями, внесенными в нее в XVII в., она просуществовала до середины XX в. При династии Юань (1271—1368) для офи­циальной документации пользовались так называемой «квадратной» письменностью, основанной на знаках тибетского алфави­та. В XVII в. ойратский просветитель Зая-Пандита создал «ясное письмо» (тодо узуг), известное в науке как ойратская письменность. Она тоже не получила широкого распространения. Еще быстрее было забыто письмо «соембо», изобре­тенное в конце XVII в. главой лама­истской церкви Монголии Ундур-гэгэном.

Современная кириллическая письмен­ность начала вводиться в Монголии в 1942 г. К знакам русского алфавита в ней добавлены две буквы — ? (фита) и Y (ижица) — для пе­редачи специфических для монгольских языков звуков «переднего» ряда.

С конца XVI в. официальной религией Монголии стала особая ветвь буддиз­ма — ламаизм желтошапочного толка (секта гелукпа, основанная реформато­ром буддизма Цзонхавой в начале XV в.). В 1586 г. в Монголии был построен пер­вый буддийский монастырь Эрдэни-Дзу. К 1921 г. монастырей разного типа насчи­тывалось около 750. Для ламаизма как религии характерны чрезвычайно высо­кая насыщенность его культовой практи­ки добуддийскими верованиями, обряда­ми, представлениями, институт «живых богов» и признание важной роли монаше­ства в достижении «спасения». Последнее представление имело своим следствием очень высокий процент монахов в стране (40% мужского населения, около 100 тыс. человек), что пагубно отражалось на экономике, росте численности населения и других социальных показателях. Наряду с ламаизмом вплоть до середины XX в. в глухих таежных районах Монголии со­хранялся шаманизм — религия, имевшая у монголов весьма развитые формы (сложный многоступенчатый пантеон бо­жеств, разработанный ритуал, мифологию и гимны — призывания и восхваления богам и духам природы). В настоящее время в Монголии религия отделена от школы и государства. В Улан-Баторе действует единственный буддийский монастырь Гандантекчинлинг.

В дореволюционной Монголии прирост населения был чрезвычайно низок, а в последние десятилетия XIX — начале XX в. он вообще отсутствовал. Помимо общих факторов, характерных для стран с кочевым укладом экономики, таких, как тяжелые условия кочевой жизни, низкая культура быта, почти полное отсутствие медицинской помощи, в этом сказывалась и монгольская специфика — наличие громадного слоя монашества, связанного обетом безбрачия.

После революции 1921 года, за годы Монгольской Народной Демократической Республики численность населения возросла более чем вдвое. Вдвое возросла также плотность населе­ния, хотя она и сейчас низкая. В силу географических, климатических и эконо­мических причин население в стране рас­пределено неравномерно. Наибольшая плотность приходится на центральную часть хангайской зоны страны, одну из наиболее развитых в сельскохозяйствен­ном и промышленном отношении, на­именьшая — на полупустынные и пустынные гобийские районы юга.

Постепенно увеличивается естествен­ный прирост населения. С начала 1960-х годов количество родившихся на тысячу человек превышает 40, а количество умерших колеблется на уровне 10. Последний показатель на 8 человек ниже среднего мирового уровня смертности на­селения. Таким образом, темпы прироста населения в Монголии достигли 3%, что выше среднего уровня прироста в ряде стран Азии и Латинской Америки. При общем росте населения соотношение мужчин и женщин приблизительно равное и почти не изменилось на протяжении всего XX в. Средняя продолжительность жиз­ни мужчин — 64 года, женщин — 66 лет.

До революции 1921 г. Монголия была страной классического кочевого уклада. Единственной отраслью ее хозяйства было кочевое экстенсивное скотоводство ведением которого занималось подавляющее большинство коренного населения страны. Лишь монахи больших монастырей, чиновники и немногочисленные горожане Урги и двух-трех других центр дореволюционной Монголии составляя практически все оседлое население страны.

В настоящее время основную роль хозяйстве Монголии по-прежнему играет скотоводство, но за во второй половине 20 века развитие получила промышленность, возникла разветвленная система обслуживания и занятая в ней прослойка служащих. Довольно показательно соотношение между этими тремя группами населения в отраслях экономики: примерно 60% занято в сельском хозяйстве, 25% — в промышленном строительстве, на транспорте, 15 % — науке, образовании, здравоохранении, сфере обслуживания, при этом доля второй и третьей групп возрастает.

Развитие экономики и культуры привело к росту городов и городского населения.

В дореволюционной Монголии городом, по существу, можно было назвать только Ургу с населением в несколько десятков тысяч человек. Да и это население было в основном пришлое — русские и китайцы (чиновники, торговцы земледельцы-колонисты). Ныне в городах республики проживает несколько более 1/2 населения страны. Понятие город в условиях Монголии было определено начале 1960-х годов. Указом Великого народного хурала установлено считать городом центр с населением не менее 6000. Насчитывается 25 городов и свыше 10 поселков городского типа. Из них самый крупный — столица Улан-Батор (более 1 млн. человек). Следующими по численности являются города Дархан, Эрдэнэт, Чойбалсан, Кобдо, Сухэ-Батор, Цэцэрлэг, Налайха. В города и поселки последней категории (2—10 тыс. человек) входят все осталь­ные центры аймаков и промышленные поселки. Прочие населенные пункты Монголии — это центры сельскохозяйственных объединений и госхозов (их более 300, в каждом проживает от 200 до 2000 человек) и, наконец, бригадные центры СХО и отделения госхозов (их более 1000 — по 20—40 человек в каждом).

Демографическая и социальная струк­тура населения Монголии меняется очень быстро. В стране идет интенсивный про­цесс оседания кочевников. Часть населения переходит к оседлым формам ведения скотоводческого хозяйства и земледелию,

другая часть уходит в промышленность, на транспорт, в сферу обслуживания. Центрами оседания служат в основном города и поселки городского типа, а также центральные усадьбы СХО и гос­хозов. В каждом из сельских центров есть школа, больница или фельдшерский пункт, библиотека, детский сад, гостини­ца, клуб, магазины, контора, в которых занята значительная прослойка служа­щих. Некоторые СХО имеют свои небольшие производства. Но существуют и межобъединенческие предприятия: де­ревообрабатывающие, транспортные, по производству стройматериалов, по пере­работке продуктов сельского хозяйства.

Большая часть скотоводов Монголии все еще ведет кочевой образ жизни. Прав­да, характер перекочевок сильно изме­нился. На маршрутах строятся стационар­ные пункты — жилье и культурно-тор­говые базы, обслуживающие скотоводов.

Превращение центральных усадеб, СХО в опорные пункты оседания активно про­исходит с начала 1960-х годов. С этой Целью создается все больше построек не только служебного и культурно-просве­тительного назначения, но и жилого. Характерной чертой архитектурного об­лика Монголии является сочетание ста­ционарного и кочевого жилища — тра­диция, восходящая к средневековью. Учреждения и жилые дома расположены вдоль улиц и образуют городской центр, вокруг которого размещаются столь же тщательно и аккуратно спланированные кварталы юрт. В них тоже имеются свои улицы и проходы, доступные и конному и автомобильному транспорту. Застройка городов, поселков и даже бригадных центров совершается по специально разрабо­танным планам и типовым проектам с учетом экономических, демографических и прочих факторов. Материальная база для перехода на оседлость крепнет год от года, хотя трудности со строительными материалами и кадрами строителей еще велики.