Важнейшие исторические события в Японии

На протяжении большей части четвертич­ного периода Япония была связана сухо­путными мостами с материком и состав­ляла с ним единое целое. Японское море было тогда огромным внутренним озе­ром. Поэтому древнейшие люди, близкие к обитавшему в Восточной Азии синан­тропу, вполне могли проникать на ее тер­риторию. В результате археологических раскопок в последние десятилетия на территории Японии найдено немало камен­ных орудий, типологически сопостави­мых с нижнепалеолитическими. Однако нет достаточного количества данных, ко­торые позволяли бы судить о физическом типе людей и датировании эпохи, в кото­рой они жили. Бесспорно датируются лишь памятники эпохи мезолита (10 — 6 тыс. лет до н. э).

Древнейшие из неолитических культур Японии, так называемые культуры протодземон, датируются VII тысячелетием до н. э. С VI по I тысячелетие до н. э. растянулся период неолитической куль­туры дземон (слово означает по-японски «веревочный узор»), распадающейся на более узкие по своим хронологическим и географическим рамкам локальные куль­туры, которые, различаясь по формам и орнаментации керамики, довольно едины по каменному инвентарю и по хозяй­ственно-культурному типу оставивше­го их населения. Это были племена с охотничьим и собирательским хозяйст­вом, с особым значением рыболовст­ва и сбора съедобных моллюсков в прибрежных районах. По общему облику керамического и каменного инвентаря, а также по характеру орнамента эти куль­туры ближе всего стоят к ранненеолитическим культурам Юго-Восточной Азии. Можно предполагать, что население эпохи дземон по своему языку и физиче­скому типу было близко к современным айнам, которые и могут рассматриваться как наиболее прямые его потомки. Древ­ние айнские племена, антропологически принадлежавшие к весьма специфиче­ской ветви австралоидной большой расы, очевидно, расселялись морским путем из Юго-Восточной Азии вдоль берегов Филиппинского и Рюкюского архипелагов. В физическом облике и даже в отдельных этнографических чертах (например, тату­ировке) современного населения остро­вов Рюкю прослеживаются некоторые элементы айнского субстрата в большей степени, чем среди современного населе­ния Центральной Японии. Были ли япон­ские острова к моменту прихода древних айнов необитаемы, или же айны вклю­чили в свой состав потомков палеолити­ческого и мезолитического населения страны, пока сказать трудно.

Начиная с III тысячелетия до н. э. име­ются археологические свидетельства при­митивного подсечно-огневого земледе­лия, которое имело вспомогательное зна­чение и не стало основным занятием насе­ления.

Во II тысячелетии до н. э. Южную Япо­нию начали заселять малайско-полинезийские по своему языку и южно-монголоидные по расовому типу племена, кото­рые, смешиваясь с более древним айно-язычным населением, включили в себя немало айнских элементов. В хозяй­ственно-культурном отношении суще­ственных различий между этими племенами не было.

В VII—V вв. до н. э. в этническом и культурном облике населения Южной Японии происходят существенные сдви­ги. Через Цусимский пролив сначала на север острова Кюсю, а затем на Сикоку и на юго-западный Хонсю проникают из Южной Кореи племена — носители энеолитической культуры яёй.

Племена культуры яёй были значи­тельно выше по уровню хозяйственно-культурного развития, чем племена куль­туры дземон. Им было известно поливное рисосеяние, разведение домашнего ско­та— коров, свиней, лошадей. Они уже имели некоторые связи с высокоразвитой цивилизацией континентальной Восточ­ной Азии. Из Китая и Кореи к этим пле­менам проникают металлические, брон­зовые и железные орудия и оружие, гон­чарные изделия. В последние века до нашей эры спорадические упоминания о племенах культуры яёй появляются в китайских династийных хрониках, где они фигурируют под названием «людей Ва» («вожень»). Хроники сообщают о многих десятках небольших «царств» людей Ва, часть которых поддерживала с китайским императорским двором посольские отно­шения. «Царства», очевидно, представля­ли собой племенные объединения, в рам­ках которых зарождались раннеклассо­вые отношения, далеко зашло имуще­ственное расслоение, появилась родоплеменная знать. «Цари» или «царицы», о которых сообщают хроники, были по своей роли, вероятно, идентичны басилевсам, вождям племен, правителям не­больших поселений Древней Греции.

В течение первых веков нашей эры между крупнейшими из «царств» идет ожесточенная борьба за господство, в результате которой в начале IV в. н. э. «царство» Ямато захватывает наиболее богатые и плодородные земли в районе современных городов Осака и Нара и утверждает свое господство над всей Цен­тральной и Южной Японией. Археологи­чески эта эпоха соответствует курганной культуре, названной так по огромным курганам— могилам знати государства Ямато. На смену бронзовым орудиям и оружию приходят железные. Заключи­тельный этап курганной культуры по существу идентичен периоду Асука, пер­вому из периодов, на которые японская традиционная историография делит историю страны, запечатленную уже в письменных документах. В V—VI вв. в Японии еще не было постоянной столицы. Каждый из  правителей (присвоивших себе китаизированный титул «тэнно», пе­реводимый обычно на европейские языки как император) переносил свою ставку в новое место.

В это время в Японию из Китая и Кореи переселяется много людей, среди которых и монахи-грамотеи, и искусные ремеслен­ники. Архитектура и роспись дворцов, храмов, погребальных курганов, одежда и образ жизни знати следуют привезенным ими образцам.

В 710 г. была построена по китайскому образцу первая постоянная столица Япо­нии город Нара. Хотя она оставалась императорской резиденцией только до 794 г., но в ней было выстроено много культовых и светских зданий, которые и по сей день остаются ценнейшими истори­ческими и художественными памятника­ми. Этот период ознаменовался также составлением двух первых (во всяком слу­чае, из известных нам) японских письмен­ных исторических документов — «Кодзики», включившего в себя запись японских космогонических мифов, легенд и деяний мифических первых «императоров», и «Нихонги», во многом параллельного с «Кодзики» текста, но более подробно освещающего реальные исторические со­бытия V—VII вв.

В 794 г. столица была перенесена из Нара в город Хэйан (ныне Киото). С этого времени и по XII в. тянется Хэйанский период истории Японии.

Хэйанский период ознаменовался рас­цветом изысканной, утонченной культу­ры, ограниченной, однако, исключитель­но кругами столичной придворной ари­стократии. В это время были созданы произведения прозы и поэзии, до сих пор не потерявшие своей популярности. В провинциях росло влияние местных фе­одалов, постепенно превращавших временные земельные наделы в частные поместья, все более независимые от цен­тральной власти, и создававших там свои военные дружины.

В V в. в Японию проник буддизм в виде отдельных религиозно-философ­ских школ, которые позднее оформились в замкнутые секты. Однако и приняв­шая буддизм аристократия, и тем бо­лее народ продолжали исповедовать добуддийскую религию Японии — синто­изм (почитание божеств природы и пред­ков).

При поддержке властей в период Хэй­ан между обеими религиями сложились отношения дружественного нейтралите­та, выражавшиеся во взаимной поддерж­ке различных религиозных начинаний друг друга (строительства храмов, сооружения новых статуй божеств и т. д.). В последующие периоды истории Японии причиной возникавших конфликтных си­туаций между обеими религиями, как правило, было покровительство очеред­ной правящей династии какой-либо од­ной из них. В итоге на сегодняшний день буддизм и синтоизм сосуществуют, поде­лив сферы влияния: первый взял на себя погребальные и заупокойные обряды, второй обслуживает религиозно-быто­вые потребности людей на этом свете.

Буддийские и синтоистские монастыри были крупными церковными феодалами и пользовались большим влиянием в стране. Некоторые из них, завладев огромными богатствами, землями, создав собственные войска из вооруженных монахов, стали настоящими «государствами в государстве».

Дружинники светских феодалов, пер­воначально бывшие мелкими ленниками, формировались в особое сословие самураев, мелкопоместного дворянства, кото­рое с завистью смотрело на крупные поместья придворной знати в Централь­ной Японии. В 1185 г. самурайство, объ­единившись вокруг влиятельного на се­веро-востоке дома Минамото, разгроми­ло войска клана Тайра, заправлявшего в то время делами в столичном районе. Предводитель самураев Минамото Еритомо в 1192 г. объявил себя сегуном, т. е. верховным военным правителем. Фор­мально признавая императорский сюзере­нитет, сёгун фактически сосредоточил в своих руках всю политическую власть, сохранив за императором лишь номи­нальный, символический статус духовно­го главы государства. История Японии XIII—XVI вв. заполнена междоусобными войнами между крупнейшими княжески­ми родами, каждый из которых стремился закрепить за собой прерогативы сёгунской власти. Поэтому сёгунские дина­стии менялись, но система сёгуната со­хранялась в Японии вплоть до середины XIX в.

В 1274—1281 гг. над Японией навис­ла серьезная угроза: монгольский власти­тель Хубилай дважды посылал к берегам Японии большой флот. Однако оба раза большинство кораблей было разбито бу­рей, и попытка вторжения не удалась. Эти бури, так помогшие японцам, были названы «камикадзэ», т. е. «божествен­ный ветер». (Именно к этим бурям и восходит прозвище «камикадзэ», дававшееся японским летчикам-смертникам во время второй мировой войны.)
Отражение монгольского нашествия потребовало от сёгунского правитель­ства большого усилия и расходов и существенно его ослабило, чем воспользова­лись наместники в отдаленных провинци­ях. Сконцентрировав в своих руках землю, они превратились в крупных феодалов, стремящихся к власти. Осо­бенно усилились феодалы юго-западных провинций, где принимались меры по отражению монгольского вторжения. Они получили возможность увеличить свои вооруженные силы за счет средств, отпущенных сёгунской казной.

Расположенная вдалеке от стран Запад­ной Европы, островная Япония до сере­дины XVI в. оставалась почти неизвестной европейцам. Первое открытие Япо­нии для европейцев состоялось в 1540-х годах. В Японию проникают испанские и португальские купцы и католические миссионеры. Завезенное ими огнестрель­ное оружие становится важным фактором обострения междоусобных войн. Многие феодалы, особенно князья юго-западных княжеств, вместе со своими подданными принимают католичество.

В XVI в. сильно развилась внутренняя и внешняя торговля. Японское политиче­ское и экономическое влияние достигает Сиама, Камбоджи, португальских и ис­панских владений в Индонезии и на Филиппинах, идет активное общение с европейцами. В результате этого возро­сла роль городского бюргерства, купцов и ремесленников. Но феодальная раздро­бленность тормозила экономическое раз­витие страны. Жизнь все настойчивее тре­бовала объединения Японии под сильной центральной властью. Талантливый вое­начальник Хидэёси Тоётоми, выдвинув­шийся из рядовых солдат-пехотинцев, не только объединил под своей властью почти всю страну, но и предпринял ряд завоевательных походов в Корею, стре­мясь расширить рынки для купечества и отвлечь князей и самураев от борьбы за власть. Однако всенародное сопротивле­ние корейцев привело к разгрому втор­гшихся японских войск. После смерти Хидэёси власть перешла к другому воена­чальнику, князю Иэясу Токугава. Се­гуны из рода Токугава правили Японией с 1603 по 1868 г. Сёгунское правительство подчинило своей власти всю страну, но наряду с владениями сёгуна сохранилось около 200 вассальных сёгуну княжеств во главе с князьями — даймё.

Объединение Японии под властью То­кугава привело к развитию ремесел, тор­говли, городской культуры. Особенно это чувствовалось в резиденции сёгунов Эдо (ныне Токио). Всем князьям вменялось в обязанность определенное время нахо­диться в Эдо вместе с семьями и при­ближенными, причем пребывание это должно было проходить с должной княжеской пышностью. В княжеских столич­ных замковых городах, в станциях вдоль дорог, соединявших княжества со столи­цей, и прежде всего в самой столице, став­шей к XVIII в. большим городом, требо­вались услуги ремесленников, торговцев, художников, актеров. Многие крупные ростовщики и торговцы, несмотря на строгую сословную регламентацию, пред­писывавшую каждому определенный об­раз жизни, по своему влиянию, состо­янию и окружавшей их роскоши не усту­пали иным князьям.

Содержание всей этой роскошество­вавшей верхушки позднефеодального японского общества ложилось тяжелым бременем на плечи основного произво­дящего класса — крестьянства. За пе­риод сёгуната Токугава история насчитывает более 1500 крестьянских вы­ступлений. В некоторых восстаниях участвовало до 200 тыс. крестьян.

При сёгунах Токугава были изгнаны католические миссионеры; христианство жестоко преследовалось и повсеместно искоренялось. В 1639 г. доступ иностран­цам в Японию был запрещен, порты страны закрыты для всех иностранных судов, кроме китайских и (в Нагасаки) голландских. Такой политикой сёгуны стремились увековечить феодальный режим. Однако капиталистический уклад неуклонно развивался в недрах феодаль­ной Японии. Недовольство охватывало широкие круги общества, включая и обедневших самураев. Последние давно передали свои поместья князьям в обмен на ежегодную выплату им определенного рисового пайка, но князья были уже не в состоянии выплачивать его регулярно, отчего многие самураи переходили к тор­говле, ремеслу или становились деклассированными бродягами— «ронинами». Преуспевшие в торговле горожане, на­против, приобретали за деньги самурай­ские звания и земли и становились поме­щиками.

В 1854 г. Япония была вынуждена открыть границы для западных держав, расширявших свою политическую и торговую экспансию в бассейне Тихого оке­ана. Проникновение в страну иностран­ного капитала еще более усугубляло бед­ственное положение трудящихся масс. В этой обстановке лидеры обуржуазив­шегося самурайства, опираясь на воору­женные отряды ронинов и горожан, свергли сёгунское правительство, заста­вили князей — даймё отказаться от своих феодальных прав и передать значитель­ную часть поместий их фактическим вла­дельцам (ростовщикам и обуржуазив­шимся самураям). Вся полнота власти в стране была передана императорскому правительству,   ставшему выразителем буржуазных классовых интересов. Так произошла «революция Мэйдзи» 1868 г. Но, открыв дорогу капиталистическому пути развития страны, она все же оста­лась незавершенной, в значительной мере сохранив много феодальных пережитков в социальной и экономической структуре Японии. Рост японского капитализма со­провождался введением европейской тех­нологии и административной системы, развитием организованного рабочего и крестьянского движения, переходом Япо­нии к политике империалистической экспансии. В 1894 г. Япония отторгает от Китая Тайвань, в 1905 г. захватывает у России южную часть Сахалина, занимает полуостров Ляодун, а в 1910 г. и Корею.

Большое влияние на развитие классо­вой борьбы в Японии оказала Великая Октябрьская социалистическая револю­ция. В 1918 г. по стране прокатились «рисовые» бунты, а в 1922 г. в подполье была создана Коммунистическая партия Японии.

В 1931 г. начался новый этап агрессии Японии в Китае, в период которого япон­ские милитаристы попытались испытать прочность дальневосточных границ Со­ветского Союза, организовав серьезные военные провокации против СССР и МНР— у оз. Хасан в 1938 г. и у р. Хал-хин-Гол в 1939 г. В 1940 г. японское пра­вительство заключило тройственный во­енный союз с Германией и Италией и ввело милитаристский режим внутри страны, распустив все оппозиционные политические организации. 7 декабря 1941 г. Япония внезапным нападением на американскую военную базу Перл-Харбор, находящуюся на Гавайских островах, активно включилась во вторую мировую войну на Тихом океане на стороне фашистской Германии и Италии. Япон­ские войска оккупировали значительную часть Юго-Восточной Азии и Океании. Разгром милитаристской Японии в 1945 г. был ускорен выступлением против нее СССР. Перед самым концом войны США нанесли демонстративные атомные удары по городам Хиросима и Нагасаки, хотя военно-стратегической необходимости в этом не было, так как Япония уже была на грани капитуляции.

После капитуляции Японии США, действуя формально от имени всех союз­ников, фактически установили единолич­ную оккупацию страны. Советский Союз настаивал на полном и последовательном проведении в жизнь решений Потсдамской конференции, на широкой демокра­тизации всех сторон жизни японского об­щества. США стремились провести лишь ограниченные реформы, которые ослаби­ли бы японский монополистический ка­питал и его крупнейшие группировки — «дзайбацу», обеспечили бы определенный минимум буржуазных свобод в стране, но в то же время не ставили бы под угрозу незыблемость самих основ капиталисти­ческого строя Японии. Хотя в целом им удалось осуществить эту линию реформ, все же следует отметить, что выступле­ния советских представителей в Союз­ном совете по Японии заставили амери­канские оккупационные власти осущест­вить ряд более радикальных демократи­ческих преобразований, нежели это предполагалось ими первоначально.

С октября 1945 г. возобновила свою легальную деятельность вышедшая из подполья Коммунистическая партия Японии, а месяцем позже в политическую жизнь страны включилась Социалисти­ческая партия Японии.

3 мая 1947 г. вступила в силу новая конституция Японии. Ее 9-я статья про­возгласила отказ Японии от ведения войны когда-либо в будущем и от созда­ния своих вооруженных сил. Позднее, в обход конституции, такие силы все же были созданы, сперва под названием ре­зервного полицейского корпуса, а затем Сил самообороны.

Принятие новой конституции в опреде­ленной мере способствовало закрепле­нию ранее проведенной демократизации в области законодательства, обеспечению буржуазных гражданских свобод, отделе­нию религии от государства. Аграрная реформа 1946—1949 гг. в основном лик­видировала помещичье землевладение и способствовала созданию условий для развития сельского хозяйства страны на капиталистической основе. Фермерский путь развития, однако, не решил всех сложных проблем, стоящих перед парцел­лярным японским сельским хозяйством.

С конца 1948 г., в связи с нагнетанием англо-американскими империалистиче­скими кругами атмосферы «холодной войны», в позициях американских окку­пационных властей в Японии наметился курс на поддержку наиболее консерватив­ных и реакционных кругов японской бур­жуазии, на создание в Японии плацдарма будущей агрессии против СССР.

8 сентября 1951 г. на конференции в Сан-Франциско были одновременно под­писаны мирный договор с Японией и японо-американский «договор безопас­ности». Советский Союз и другие социа­листические страны отказались подписать Сан-францисский мирный договор, так как он не создал необходимых гаран­тий дальнейшего развития Японии как миролюбивого и демилитаризованного государства. В то же время Советский Союз последовательно придерживался политического курса, направленного на улучшение советско-японских отноше­ний. С 1956 г. восстановлены нормаль­ные дипломатические отношения Совет­ского Союза с Японией.

Несмотря на значительный ущерб, при­чиненный японской экономике в годы второй мировой войны, в послевоенное время Япония, используя поддержку США, сумела довольно быстро не толь­ко восстановить разрушенное войной хозяйство, но и выйти в число ведущих капиталистических держав. Стабильный подъем экономики наметился с середины 1950-х годов, а с конца 1960-х годов по общему объему производства Япония вы­шла на второе после США место в мире среди капиталистических стран.

Но в начале 1970-х годов быстрые темпы экономического роста Японии, харак­терные для 1960-х годов, не только резко упали, но и сменились в конце 1973 г. кризисом перепроизводства, кото­рый принял особо острые формы в результате переплетения с охватившими весь капиталистический мир валютно-финансовым и энергетическим кризиса­ми. Лишь в 1976 г. наметился очень мед­ленный и вялый выход из этого кризиса, который существенно ухудшил положение японских трудящихся. Непрекраща­ющаяся инфляция, бедственное положе­ние крестьян и мелких ремесленных производителей, принявшее угрожающие масштабы загрязнение природной сре­ды постоянно стоят среди важнейших проблем, тревожащих народ Японии.