Население Афганистана

Согласно оцен­кам на 2009 г. численность составляет около 28 миллионов человек. Немногим более половины населения — примерно 55% составляют афганцы (пуштуны), сравнительно ком­пактно расселенные на юго-западе, юге и юго-востоке страны и отдельными вкра­плениями в остальных районах; 19% составляют таджики, проживающие в центральном горном районе Кохистана и Кохдамана и на северо-востоке в Бадахшане, а также во всех городах; 9% —узбе­ки, живущие на севере; 8% — хазарейцы — в центральном районе Хазараджа­та; 4% — чараймаки — на западе; 3% — туркмены — на крайнем северо-западе и 2% — прочие народности и этнические группы, которые численно очень неве­лики (от нескольких десятков тысяч до нескольких сотен человек). Среди них относительно более многочисленны бе­луджи на юге, нуристанцы в горах на вос­токе и припамирские таджики. Меньше по численности представители различных индоязычных народностей в восточных и центральных горных районах: персы и курды — вдоль границы с Ираном, брагуи — на юге, арабы — на севере, кирги­зы — в Бадахшане, евреи и армяне, насе­ляющие кварталы некоторых городов и пригородов.

В антропологическом отношении насе­ление Афганистана в основном принад­лежит к индо-памирской группе юж­ных (темноволосых) европеоидов. Внутри ее могут быть выделены некоторые подгруппы. Так, таджики центральных и северо-восточных районов, по-видимому, потомки жителей древней Бактрии — Согда и, возможно, саков — среднеазиат­ских скифов, более брахикефальны (ко­роткоголовы), чем таджики Герата, Фараха и других западных и юго-западных районов. В этом отношении они ближе к своим соседям — туркменам, персам и белуджам, а также к афганцам. Послед­ние в среднем несколько более горбоносы и отличаются большим развитием волося­ного покрова, отчасти приближаясь в этом отношении к армсноидной группе. Афганцы южных и юго-западных рай­онов более короткоголовы и низкорослы, чем остальные афганцы, что, вероятно, объясняется их смешением с брагуями или с белуджами, которые в свою очередь смешивались с брагуями. В то же время южные афганцы отличаются от брагуев гораздо более светлым цветом кожи. Что касается брагуев, то темная кожа, пожа­луй, главный антропологический при­знак, который подтверждает гипотезу об их происхождении от южноиндийской дравидской антропологической группы: и формой волос, и строением носа и губ они мало схожи с представителями австралоидной расы.

Отдельные, менее значительные при­знаки, возможно, сближают афганцев, а также некоторых чараймаков (в частно­сти, джамшидов) с длинноголовым насе­лением северо-западных областей Индии и Пакистана. Особенно интересно, что, как установлено недавними антропологи­ческими исследованиями, некоторые важ­ные признаки (толщина губ, соотношение ширины лба и нижней челюсти) под­тверждают связь с индийцами нуристанцев, а также их непосредственных сосе­дей — таджиков района Лагмана. Удиви­тельно светлый цвет кожи у некоторых нуристанцев, особенно у племени ашкун, так же как и часто встречающиеся свет­лые оттенки глаз у афганцев, может быть объяснен длительным обособленным раз­витием их в условиях высокогорной изо­ляции. Это убедительно опровергает по­рожденную некоторыми европейскими путешественниками легенду о том, что нуристанцы — потомки воинов Алексан­дра Македонского.

В антропологическом типе некоторой части населения страны заметны монго­лоидные черты, отражающие значитель­ное влияние центральноазиатского, мон­гольского и тюркского компонентов на этногенез народов Афганистана. Такие черты (большие размеры лица, выступа­ющие скулы, слабый рост бороды, кож­ная складка в углу глаза) чаще всего встречаются у хазарейцев Хазараджата: Кроме того, недавние антропологические исследования среди наиболее монголоид­ных из них показали, что в действитель­ности большинство этих признаков вме­сте обнаруживается лишь у небольшого процента обследованных. Все это застав­ляет с еще большим сомнением отнестись к распространенной версии, согласно ко­торой хазарейцы — прямые потомки во­инов Чингисхана или его преемников.

В Афганистане насчитывается свыше 30 различных языков. Однако большин­ство населения — свыше 85% —говорит либо на пушту (афганцы), либо на фарси-дари (таджики, хазарейцы, чараймаки, персы, кызылбаши и др.), либо на обоих этих языках одновременно. Поскольку эти языки, сравнительно далекие друг от друга, входят в иранскую группу, можно говорить об ираноязычии основной массы населения страны, тем более что иран­скими являются и некоторые другие язы­ки Афганистана. Пушту принадлежит к северо-восточной подгруппе иранских языков, в которую кроме него включают и памирские языки Бадахшана(ваханский, шугнанский и рушанский, ишкашимский с диалектами сангличи и зебаки, а также мунджанский). Фарси-дарй относится к юго-западной, а белуджский (балучи), курдский (курманджи) и еще два язы­ка — парачи и ормури, на которых гово­рит всего несколько сот человек севернее и южнее Кабула, — к северо-западной подгруппе иранских языков.

Из языков индоевропейской семьи в Афганистане помимо иранских представ­лены индийские и дардские. Иммигрировавшие в разное время в страну индийцы говорят на урду, панджаби, синдхи, лахнда и других языках. Языки племен Нуристана (кати, ашкун-вамаи, вайгали, прасун) одни исследователи объединяют с группой индийских, другие — с иногда особо выделяемой среди индоевропей­ских группой дардских языков. Область распространения дардских языков протя­нулась вдоль Гиндукуша от района север­нее Кабула до Нуристана, однако боль­шинство из них встречается только в одной или нескольких горных долинах.

Брагуи частично сохранили свой род­ной язык, относящийся к дравидской язы­ковой семье. Тюркские языки в Афганистане — узбекский, туркменский, казахский, кир­гизский и уйгурский. Немногочисленные моголы (главным образом в области Гур) частью еще говорят на своем языке, принадлежащем к монгольской группе.

Письменность на основе арабской гра­фики существует в стране фактически лишь на современном фарси-дари и пуш­ту. Все остальные языки по существу бес­письменные. В последнее время некото­рые газеты публиковали отдельные ста­тьи и на тюркских языках. Хотя больше половины населения говорит на пушту, все же языком взаимного общения для большинства разноязычных народностей Афганистана был и остается фарси-дари — язык торгово-ремесленного насе­ления городов, рынка и межобластного торгового обмена. Он имеет очень силь­ные культурно-исторические традиции, так как издавна служил государственным, придворно-аристократическим и литера­турным языком феодальных государств на территории страны и до 30-х годов XX в. был единственным государствен­ным языком Афганистана. Однако рост национального самосознания афганцев привел к тому, что «крестьянский» язык пушту с 30-х годов (официальный указ 1936 г.) стал вторым, а с середины 60-х годов — первым из двух государствен­ных языков страны. С 30-х годов XX в. большую работу вела специально со­зданная филологическая академия «Пашто-толына», вырабатывавшая единые ли­тературные нормы пушту, издававшая грамматики, словари, научные и художе­ственные журналы и книги. Вместе с тем продолжает развиваться литература и пресса также и на фарси-дари.

Приблизительная оценка соотношения численности приверженцев суннитского и шиитского ислама в Афганистане — 90 и 10% населения — наглядно отражает гос­подство первого из этих направлений мусульманской религии. К шиитам по­мимо хазарейцев Хазараджата относится небольшая часть чараймаков, а также персы и кызылбаши. Около 2% населе­ния — преимущественно таджики Бадахшана — принадлежат к исмаилитам (точ­нее, неоисмаилитам) — особой секте в шиитском исламе; примерно 0,5% населе­ния— представители секты ахмадия, бо­лее близкой к суннизму. Немусульман­ские меньшинства — индуисты, армяно-григориане и армяно-католики, иудаисты-евреи — сохраняют свои вероиспове­дания.

Общность происхождения, языка и ре­лигии значительной части населения страны, постоянно происходившие и по­ныне происходящие процессы ассимиля­ции и распространения дву- и многоязы­чия, равно как и длительное совместное проживание на одной территории, эконо­мические и культурно-исторические связи и общая государственность, — все это способствовало консолидации населения Афганистана в несколько основных на­родностей. У многих из них — афганцев, хазарейцев, чараймаков, узбеков, тур­кмен, киргизов и др. — сохранились пережитки племенного деления, хотя оно в большинстве случаев уже утратило свое прежнее значение, превратилось скорее в территориальное и лишь частично под­держивается культурно-исторической традицией.

Дольше всего, особенно у высокогор­ных земледельцев и кочевников-скотово­дов, сохраняются сравнительно неболь­шие группы хозяйственно-самостоятель­ных семей, которые сознают свое реаль­ное родство от не столь отдаленного предка и носят общее название по имени этого предка. Они обычно образуют отдельный деревенский квартал или коче­вой лагерь, имеют отдельный дом или шатер для гостей, иногда свою мечеть, кладбище, мельницу, летовье и т.д. и ока­зывают друг другу родственную взаимо­помощь. У них сохранились и такие пере­житки, как кровная месть или компенса­ция за убийство и увечье. Но ни подобные небольшие родственные группы, ни даже пережиточные племена, разумеется, не могут быть признаны основными этниче­скими общностями. Таковыми ныне в Афганистане, видимо, являются народно­сти, консолидирующиеся в нацию (или в нации).

Можно отметить две тенденции в разви­тии этнических общностей Афганистана. Первая состоит в сближении всех (или по крайней мере большинства) народностей страны. Вторая ведет к консолидации некоторых народностей Афганистана в отдельные нации.

Как представляется, первая тенденция в настоящее время проявляется сильнее, чем вторая. Объективно ее развитию спо­собствует укрепление территориально-хозяйственных связей и складывание еди­ного рынка. У двух наиболее крупных этнических общностей Афганистана — афганцев и таджиков — можно подме­тить некоторые тенденции к взаимному сближению (развитие двуязычия, куль­турное взаимодействие, учащение сме­шанных браков и т. п.). Весьма боль­шую роль здесь играла и государственная политика, проводившаяся в этом направ­лении.

Однако процесс осуществления первой тенденции все же очень сложен. Если в ряде районов (среди части чараймаков, белуджей и др.) происходят процессы ассимиляции местного населения афган­цами, то в других районах наблюдается не афганизация, а таджикизация. Поэтому, хотя в настоящее время стремление к национальному обособлению проявляет­ся менее активно, можно предположить, что по мере роста национального само­сознания того или иного народа оно будет проявляться сильнее.

Согласно ориентировочным оценкам, прирост населения Афганистана в сред­нем составлял: в 30-е годы XX в. — 0,5—1%, в 50-е — 1,5 — 2%, в 70-х го­дах— 2,3%. Таким образом, мировой «де­мографический взрыв» затронул и Афга­нистан. За последнюю четверть века на­селение Афганистана увеличилось на 300 тыс. человек, но оно, видимо, с каждым годом сокращается: одни кочевники ограничивают свои перекочевки пределами территории Афганистана и Пакистана, другие переходят к оседлости.

Размеры иммиграции и эмиграции в последние десятилетия сравнительно не­велики. Они затрагивают главным об­разом наиболее состоятельные слои об­щества и интеллигенцию (включая по­ездки молодежи на учебу и обратно) и могут быть приняты как примерно урав­новешивающие друг друга и не оказыва­ющие заметного влияния на численность, населения страны. Более существенное значение имеют ежегодные сезонные ми­грации афганских (а также некоторых белуджских) кочевников и полукочевни­ков на зиму из Афганистана в Пакистан и обратно.

Процентное соотношение мужчин женщин в стране примерно 52:48. Меньшая доля женщин объясняется их более высокой смертностью из-за плохих социально-бытовых условий. В связи с ранними браками распространены женские болезни, велика смертность рожениц, наблюдается преждевременное, нередко уже в 35—40 лет, старение женщин.

Трудоспособное население (от 15 до ( лет) составляет 52% всех жителей страны. Подавляющее большинство женщин занято в домашнем хозяйстве. В сельской местности они частично привлекаются к сельскохозяйственным работам страду.

Основная часть населения Афганистана сконцентрирована в долинах и оазиса:

Крупнейшие оазисы возникали на стык равнин и предгорий, где реки наиболее многоводны и обеспечивают наилучшие условия для орошаемого земледелия. Многие племена-завоеватели захватывали оазисы, оттесняя своих предшественников дальше, в горные долины. Пришлые кочевники постепенно оседали как в районах своих зимовий, вблизи оазисов так и вблизи летовий, в горных долинах. Ныне показатель плотности населения оказывается наибольшим в района: крупнейших оазисов и горных долин например, в Кабульском оазисе — около 300 человек на 1 кв. км, тогда как в центральных горных районах и в Бадахшане — от 8 до 18.

К основным внутренним миграциям относятся прежде всего сезонные передвижения кочевников и полукочевников, направляющихся весной из окраинных районов к центральным горным массивам; осенью — обратно. Все большее значение приобретают сезонные передвижения рабочих из сельских, в основном горных, местностей в оазисы и города и постоянный отток сельского населения в города. Общее число сельских отходников в городах при постоянно меняющемся их составе равно примерно У3 всего городского населения. Вследствие оседания отходников в городах темп роста городского населения в 60-е и 70-е годы 20 века был в 3 раза выше, чем сельского (механический прирост в 1,5 раза выше, а в Кабулe — в 2 раза выше естественного). Прив­еденные цифры не меняют общей характеристики процесса урбанизации как процесса все еще замедленного.

Афганские города возникали как цен­тры обмена между земледельцами, реме­сленниками и проходящими мимо дважды в год кочевниками-скотоводами, как опо­рные пункты межобластной и трансазиат­ской караванной торговли. И ныне они в основном сохраняют свое прежнее значе­ние транспортно-торговых центров, хотя вьючный транспорт уступает теперь ме­сто автомобильному. Промышленность становится ведущей отраслью хозяйства лишь в немногих из них. Всего в Афгани­стане около 40 городов, из которых сто­лица Кабул вместе с пригородами («Боль­шой Кабул») имеет 500 тыс. жителей, два города — Кандагар и Герат — свыше 100 тыс., а еще 12 городов — от 50 до 100 тыс., остальные —менее 50 тыс. че­ловек. Общая численность городского на­селения на 1977 г. — около 2,4 млн. чело­век, или 14,4% всего населения страны. В числе городов — несколько недавно развившихся промышленных центров: Пули-Хумри, Баглан, Гульбахар.

Сельских поселений в Афганистане — около 25 тыс. Они, как правило, состоят из нескольких кварталов, тесно застроен­ных домами близкородственных семей. Иногда дома стоят изолированно. Неко­торые кварталы или группы домов, а также усадьбы помещиков окружены сте­нами с башнями по углам. Эти башни в свое время предназначались для обороны. Во дворах сады; дороги и арыки обса­жены деревьями. Весьма своеобразный вид имеют лагеря кочевников. Каждое такое временное селение состоит из множества шатров, расположенных в 1—2 ряда или в круг, в середину которого загоняют скот.